автор: Дмитрий Орлов
30 июля 2009
Гендиректор торгового дома "Хлебная гавань" Валерий Гриневецкий рассказал, во сколько ему обойдется строительство зернового терминала в порту "Южный", а также какое отношение к его бизнесу имеет экс-губернатор Одесской области Бизнесмена Валерия Гриневецкого в первую очередь ассоциируют с его братом — бывшим губернатором Одесской области (1998-2005 годы), народным депутатом от Блока Литвина Сергеем Гриневецким. Принято считать, что бизнес Валерия — есть не что иное, как прикрытие для коммерческой деятельности старшего брата. Косвенное доказательство тому — активное развитие Торгового дома "Хлебная гавань", подконтрольного Гриневецкому-младшему, именно в период губернаторства Гриневецкого-старшего. Сам нардеп категорически отрицает причастность к бизнесу родного брата.
Сегодня в управлении Валерия Гриневецкого находится без малого 10 тыс. га сельскохозяйственной земли. Есть элеватор, комбикормовый завод, зернохранилища. Его компании оказывают услуги по отгрузке зерна на экспорт. В интервью бизнесмен признался, что сейчас работает над осуществлением амбициозного проекта — строительства зернового терминала в одесском порту "Южный" стоимостью более $50 млн.
- Валерий Рафаилович, давайте честно: имеет брат отношение к вашему бизнесу или нет?
- Юридически — никакого отношения. Если говорить о руке помощи, то мы работали, как все, на общих основаниях.
- В то же время не является секретом то, что ваш бизнес начал активно развиваться именно в период губернаторства Сергея Гриневецкого. Это можно списать на совпадение?
- Я свой бизнес создал еще до того, как он стал председателем обладминистрации. Так уж совпало: развитие бизнеса и его политическая деятельность. Более того, мне было бы намного легче решать вопросы, если бы он не занимал такой высокий пост.
- Кроме вас, кто и на каких условиях является собственником Торгового дома "Хлебная гавань"?
- Компанией на равных со мной условиях владеет Георгий Иовчев. С ним мы совместно трудимся более 15 лет. ТД "Хлебная гавань" представляет собой структуру, которая владеет корпоративными правами на десяток предприятий.
- Брат пытался привлечь вас к политике?
- Нет-нет. В свое время я работал инструктором райкома партии. Возвращаться обратно желания нет. Считаю, что занятие политикой будет мешать развитию бизнеса.
- Поговаривают, что именно благодаря Сергею Гриневецкому вы совместно с сингапурской Delta-Wilmar PTE Limited взялись за строительство завода по переработке пальмового масла в порту "Южный".
- Это зависит от того, в каком ракурсе смотреть. Это была политика областной администрации, благодаря которой удалось привлечь в регион $36 млн. в виде строительства завода.
- Сейчас вы еще в доле с сингапурскими партнерами?
- Завод мощностью в 1,5 тыс. тонн в сутки был введен в эксплуатацию в 2006 году. На тот момент мы еще были компаньонами, затем вышли из этого бизнеса, продав свою часть сингапурцам. Но сейчас мы имеем насколько общих проектов, о которых пока не хотелось бы распространяться.
- Почему не хотите говорить об этом?
- Потому что сейчас идет процесс согласования. Могу лишь сказать, что рассматриваем продолжение инвестиционных проектов в порту "Южный".
- С чем будет связана деятельность?
- С пищевыми продуктами, предоставлением услуг, перерабатывающим производством.
- Почему было принято решение о выходе из проекта по переработке пальмового масла?
- Не хотели оставлять аграрный бизнес. А совмещать два вида деятельности для нашей стороны оказалось делом финансово сложным. Как раз тогда мы стали строить элеватор, комбикормовый завод…
- Выходит, вы их возводили за счет продажи доли в маслоперерабатывающем заводе?
- И за счет этого в том числе.
- Сколько удалось выручить денег от этой сделки? Кстати, насколько соответствует действительности информация о том, что вы владели 20% предприятия?
- Действительно, нам принадлежала пятая часть предприятия. А продали ее за сумму, которая выше цифры, вложенной в строительство.
- Сейчас планируете развивать новые направления?
- В начале лета в Министерстве транспорта была презентована программа развития порта "Южный". В ее рамках мы планируем строительство зернового терминала в районе 33-го причала. На данный момент ведем переговоры по этому поводу с несколькими ведущими зернотрейдерами. Находимся на стадии подписания меморандума о сотрудничестве. Осенью планируем взяться за осуществление проекта.
- На каких условиях наме-рены участвовать в строительстве зернового терминала?
- По всей видимости, это будет совместное предприятие. Мы владеем участком площадью 10 га, на котором частично есть коммуникации. Плюс будем использовать собственные средства. Сейчас думаем: привлекать одного зернотрейдера или нескольких, так как мощность терминала по перевалке серьезная — около 3 млн. тонн в год.
- В какую сумму обойдется строительство терминала и каковы сроки реализации — уже подсчитали?
- Для ввода первой очереди со строительством железнодорожной ветки, причалов и самого комплекса понадобится около $50 млн. Сроки осуществления — около двух лет.
- На строительство комбикормового завода, которое вы завершили недавно, ушел всего лишь год.
- Там у нас уже была своя база: развита инфраструктура, подведены инженерные сети. Мы дополнили объект при помощи монтажа металлоконструкций, снабдили предприятие современным оборудованием. В итоге строительство завода стоило нам $5,5 млн.
- Строили за кредитные деньги?
- Собственные средства составили 30%, остальные — это кредиты Кредитпромбанка. Кстати, в 2007 году это же финучреждение по аналогичной схеме (30% на 70%) кредитовало нас при строительстве элеватора. Это долгосрочный валютный кредит на 6 лет. Учитывая ситуацию, банк пошел нам навстречу — выплаты по основной части тела кредита перенесли на конец периода.
- В этом году планируете экспортировать зерновые?
- Да, поскольку нуждаемся в средствах для ведения бизнеса. На экспорт будем отправлять кукурузу, рапс, ячмень, пшеницу. Услугами трейдеров в основном не пользуемся, а работаем напрямую. Подсолнечник реализуем на внутреннем рынке. В прошлом году экспортировали порядка 13 тыс. тонн сельхозкультур.
- Учитывая падение цен на зерновые в этом году, будете продавать зерновые или ждать более выгодной ценовой конъюнктуры?
- Если в прошлом году мы ячмень продавали по $235 за тонну, то в этом году этот показатель в пределах $100. Это при том, что поднялась стоимость горючего, средств защиты растений, удобрений. Часть урожая вынуждены будем продавать сейчас, чтобы иметь ресурс для подготовки почвы к севу. Думаю, процентов 20 ранних зерновых уйдет на продажу. С остальным пока повременим. Наш элеватор вмещает 10 тыс. тонн. Плюс есть зерновой ток, который может разместить около 7 тыс. тонн.
- Аграрный фонд недавно заявил о начале спотовых закупок для формирования государственного зернового резерва. Вы подавали заявку?
- Мы не сотрудничаем с Фондом, так как он на два шага отстает от ситуации. Он должен был заняться закупкой еще 2-3 недели назад. Государство занимает в этом вопросе инертную позицию, чем пользуются зернотрейдеры, которые диктуют свои условия на рынке. В результате в некоторых случаях сельхозпроизводители вынуждены продавать свою продукцию ниже себестоимости. А вот когда государственные операторы выйдут на рынок, цены немного стабилизируются.
- Введение новых ГОСТов на зерно, по которым теперь класс продукции определяется в зависимости от процентного содержания в ней клейковины, а не белка, скажется на финансовых показателях?
- Современные ГОСТы приближают нас к мировым стандартам. Ведь как ранее зачастую бывало: по внутренним нормам пшеницу причисляли к фуражной. Тогда как за рубежом экспортеры реализовали ее, как продовольственную. В результате отечественные производители теряли в цене. Пока трудно сказать, как это отразится на прибыльности — рынка пшеницы еще нет. По сравнению с прошлым годом урожай пшеницы уменьшится процентов на 20-25. В то же время по качеству она будет лучше.
- Еще до кризиса вас вносили в список влиятельных миллионеров Одесской области. Ваш брат сказал, что это не более чем политическая провокация. В действительности считаете себя миллионером, способным влиять на какие-то процессы в регионе?
- Это был чей-то заказ, так как после этих публикаций фискальные органы очень интересовались моими финансовыми делами. Что касается влияния, то, как я уже говорил, политикой не занимаюсь.