Что осталось за кадром севастопольского кризиса

Тайны и явь "Севастопольской" дипломатии

Участие в акциях протеста против соглашений о продлении пребывания Черноморского Флота РФ в Севастополе сумело, пусть ненадолго, объединить разрозненные силы украинской оппозиции. Что и говорить, Севастополь — куда более масштабный объект, чем, к примеру, министр образования и науки Дмитрий Табачник со всеми своими инициативами. Объединение оппозиции — несомненный плюс, но продержалось оно, увы, недолго.

Слишком уж разные мотивы двигали оппозиционными вождями. Не обошлось и без изрядной дозы лицемерия. Когда Владимир Путин напоминает, что ещё недавно, будучи премьером, Юлия Владимировна нисколько не возражала против обсуждения различных вариантов сохранения ЧФ в Крыму, а Юлия Тимошенко заверяет, что ничего подобного не было и быть не могло, то в ситуации "слово против слова" конкретно по данному вопросу несколько больше доверия лично у меня вызывает Путин.

Вовсе не потому, что Владимир Владимирович — такой уж несокрушимый правдолюб, или Юлия Владимировна — уж такая неисправимая лгунья. Ни в коем случае! Но именно в вопросе о предвыборных переговорах путинская версия куда точней укладывается в общий контекст событий прошлого года.

Ещё осенью, приводя многочисленные свидетельства того, что Москва и конкретно Путин на выборах Президента Украины поддерживают кандидата Тимошенко, автор этих строк констатировал: "нынешняя невероятная лояльность со стороны московских ‘дуумвиров’ и российских СМИ чем-то компенсируется. Причем на условиях не только довольно жестких, но — учитывая все предыдущие взаимные ‘разводки’ — и каким-то образом серьезно гарантированных. И мы опять-таки не имеем ни малейшего представления — чем именно".

Откровения Путина приоткрывают (возможно, лишь отчасти) завесу над предметом переговоров. А хитровывернутый и завязанный нерасплетаемым узлом двойной формат соглашения "флот на газ" — даёт представление о моделях решения проблемы гарантий.

Нет смысла особо распространяться о сути и характере харьковских соглашений по ЧФ. За неделю все доводы сторон были сказаны и пересказаны многократно. Что действительно странно — это делать вид, что соглашения эти грянули внезапно, как гром среди ясного неба. Юридически харьковский сговор стал не безупречным и не неизбежным, но, тем не менее, вполне закономерным следствием "пакта Лазаренко-Черномырдина" от 28 мая 1997 года, и газового "пакта Путина-Тимошенко" от 19 января 2009 — итога зимней "газовой войны".

От обоих этих документов магистральные пути почти неотвратимо вели к "Харькову", и движение лишь ускоряла бурная активность наших выдающихся предпринимателей и власти в лице Кучмы, Марчука, Лазаренко, Пустовойтенко, Ющенко, Кинаха, Януковича, Тимошенко и иже с ними. Заметьте: последние двое премьерствовали, сменяя друг друга, семь последних решающих лет.

Севастополь — как зеркало "элит"

Беда — не в том, что Черноморский Флот остаётся в Севастополе. Флот там базировался с момента основания города в 1783 году, в том числе и все 19 лет независимости Украины. И хотя регулярные попытки как-нибудь его там потеснить (в частности, "маячня" 2005-2006 гг. и далее) никакого эффекта не имели, но вряд ли принесённый ЧФ вред намного превосходит политический, экономический, финансовый и даже экологический урон, которые страна в те же сроки понесла от нашей собственной политической и бизнес-элиты.

Настоящая беда — в последствиях, проистекающих из обстоятельств и механизма появления этого решения. Прежде всего, речь как раз о них — об "элитах". Дело в том, что главная задача и власти, и оппозиции, и вообще всего "политического класса" страны — заключается вовсе не в том, чтобы ЧФ непременно покинул севастопольские бухты — в 2017, 2042 или в любом другом году. И не в том, чтобы он остался там навечно.

Главная задача "элит" — такая организация экономической деятельности государства и политического развития общества, чтобы:

а) ЧФ покинул Севастополь или остался там — в зависимости ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО от того, каким будет ясно выраженное решение народа Украины — непосредственно (на референдуме), или в лице своих представителей (депутатов, Президента) — чётко артикулирующих при баллотировании свою позицию по данному вопросу.

б) чтобы ЛЮБОЕ решение народа Украины было исполнено.

Уточняю: чтобы оно могло быть исполнено практически. Потому что при нынешнем состоянии наших дел, решение, к примеру, о выводе ЧФ, исполнено не было бы, причём без всяких последствий для неисполнивших.

Практически всё, происходившее и происходящее вокруг обсуждения соглашений по ЧФ и протестов против этих соглашений, — не приближает названную цель, но, напротив, её отдаляет.

Первое, что вызывает неприятие — кулуарность ВСЕХ принимавшихся по Севастополю решений. Они ВСЕ были "пактами" и "сговорами". У народа — как в широком общенациональном аспекте, так и в аспекте узком — у собственно, жителей города-героя Севастополя никто и никогда ничего не спрашивал. И то, что нынешнее решение севастопольцами всячески приветствуется — совпадение совершенно случайное. Решения могли быть какими угодно, в том числе и прямо противоположными. С другой стороны, Тимошенко в случае своей победы запросто могла бы реализовать договор хоть бы и о бессрочном продлении пребывания ЧФ в Крыму, причём гораздо спокойней — поскольку лидеру регионалов, в случае его проигрыша, было бы "не по имиджу" против такого договора выступать.

Точно так же — и власть и оппозицию в равной мере — не интересует мнение по вопросу о ЧФ и народа Украины в целом. Что, кстати, понятно — так гораздо проще и гораздо спокойней вещать от его, народа, имени.

Севастополь — как катализатор "векторности" и рейтингов

Не столько соглашение по флоту и продавливание его одобрения в ВР, сколько то, как это происходило, а также сопутствующие и определившиеся по ходу обстоятельства — всё это стало своего рода демонстрацией зависимости новой власти от московских "дуумвиров". Вопреки расхожим клише, сам по себе этот факт отнюдь не означает автоматически угрозы независимости и суверенитету страны. Достаточно вспомнить белорусского "бацьку" Лукашенко, уже столько лет балансирующего на проволоке "единого союзного государства", вызывая жуткое раздражение уже третьего российского президента.

Становиться "губернатором Малороссии" и т.п. Янукович не хотел и не хочет. Ещё в 2003-2004 гг. в среде регионалов бытовала шутка о грядущем превращении России в "сырьевой придаток при Януковиче". Однако в ходе событий вокруг севастопольского соглашения выяснилась одна принципиально важная вещь.

Была продемонстрирована не только зависимость Януковича от Кремля, но также и его независимость от прочих внешних факторов. В первые же часы американские и европейские политические институции, до НАТО включительно, предельно ясно дали понять, что эта проблема их на данном этапе не интересует.

Это уже само по себе означает много плохого. И не зря "верные соратники" по оппозиции который месяц подряд не устают переводить стрелки: "вот, мол, до какого позора ‘страну Майдана’ довёл Ющенко!!! — и как он разочаровал Европу и Штаты!". Делалось это так настойчиво и назойливо, что даже ничего не понимающий ни в пиаре, ни в аппаратных играх Виктор Андреевич заметил и обиделся. Как сказано, единение не продлилось и нескольких часов.

Во всей этой буре и во всём этом балагане акций протеста и имитации протестных акций, Юлия Тимошенко решала свои личные политические проблемы. Страстность её филиппик "зрадникам", как и яичные залпы её соратников в зале заседаний Рады, нисколько не помешали ратификации соглашения (входило ли это вообще в задачу?), зато небезуспешно микшировали и персональную ответственность Юлии Владимировны за январские контракты, и воспоминания о Павле Ивановиче, подписавшем "пакт" 1997 года.

И Бог бы с ними — и с сан-францисским узником, и с его ученицей, и с рейтинговыми и имиджевыми игрищами. Когда Симон де Монфор в 1265 году впервые призвал в Лондон выборных представителей от городов и пяти портов, — он и не думал, что войдёт в историю, как основатель древнейшего европейского парламента. Монфор пытался (кстати, неудачно) решить свои тактические задачи — не вполне благовидные и не вполне законные. Так что неблаговидность и очевидная своекорыстность яростных атак леди Ю в исторической перспективе может, чисто гипотетически, оказаться чем-нибудь судьбоносным или хотя бы полезным. А может и не оказаться.

Но вот что совершенно точно — так это то, что здесь и сейчас реальные последствия судорожных метаний нашей проигравшей выборы Пассионарии не полезны и вредны, при том, что её мотивы просты и очевидны. Цель: подмять под себя всё, претендующее хоть на толику рейтинга (до Тягнибока и Гриценко включительно), а затем "не мытьём, так катаньем" добиваться выборов или хотя бы референдума — в иллюзорной надежде, что уж за ним-то точно последуют выборы.

О целях в данном случае ещё можно спорить, а вот методы порочны, хотя бы потому, что не дают результатов вовсе, или дают результаты отрицательные.

Опасности позиционирования "последней битвы"

В первых строках обзора Табачник вспоминался не случайно. Именно постоянные атаки на него (даже постановление ВР с требованием отставки!) позволили главе АП удерживаться на должности в 1994-1996 гг. Так и сейчас нападки угрожают Табачнику тем меньше, чем они регулярней и яростней. Зато они стимулируют появление всё новых и всё более радикальных инициатив министра образования и науки, к чему сам Дмитрий Владимирович и по характеру, и в силу разнообразных зигзагов своей карьеры был категорически не склонен.

На следующем уровне тот же механизм действует и в отношении Виктора Януковича. Ярость оппонентов (пусть хоть и только вербальная) не способствует желанию искать компромиссы, но служит объяснением, если не оправданием дрейфа внешней политики новой власти в прямо обратном направлении. Кроме того — что уже совсем плохо — всё это развязывает власти руки в политике внутренней. Вожди оппозиции декларируют своё отношение к Януковичу практически так же, как в своё время описывали взаимоотношения "стариков" МХАТ: они не хотят друг другу никаких мелких бытовых неприятностей, а хотят они друг другу только одного — смерти. В нашем случае, разумеется, политической. Но коль скоро никакое другое решение, кроме ухода Януковича, вождей оппозиции не устроит, то ему тем более нет никакого смысла эти "другие решения" искать.

Особенно учитывая, что в решающий день 27 апреля оппозиция продемонстрировала лишь способность устраивать балаган и "брать на испуг", — а не силу, которая заставила бы с ней считаться. Гротескные формы протеста, подходящие скорее для теле-пиар-шоу, нежели для реального противодействия, могли бы ещё получить общественное одобрение, если бы принесли победу. Однако этого не произошло и, таким образом, в результате оппозиция дискредитируют себя в гораздо большей степени, нежели власть. Это очень плохо.

Кроме того, — повторюсь, — наши дела, как оказалось, на нынешнем этапе совершенно не интересуют ключевых игроков Запада. Очень характерно в этом отношении, что на совместной с Путиным пресс-конференции (26.04) итальянский премьер Берлускони уже во вступительном слове заявил о необходимости продолжить работу над "Южным потоком" именно для того, чтобы Европа не зависела более от "Украины — страны, где нет достаточной политической стабильности". Помимо экономических и энергетических проблем в будущем, это означает, что на какое-то время фактически отпали и "западные" сдерживающие факторы.

Последствия политики, проводимой Януковичем и его командой в условиях отсутствия как внутренних, так и внешних сдерживающих факторов, представляются по-настоящему тревожными. Тем не менее, очень ошибается Виктор Фёдорович, высказав (в ПАСЕ) надежду, что теперь начнётся успокоение.

Это вообще их общая ошибка — и власти, и оппозиции. Они ведут себя так, словно "всё это" может "вот-вот закончится". И это настроение в значительной мере определяет радикализм методов и приёмов. Словно все отправились в "последний и решительный бой".

Власть — в надежде, что ещё одно, ну, два усилия, — ещё с кем-то о чём-то договориться, и продавить это "что-то" через Раду и прекратится, наконец, вся эта морока, отвлекающая солидных людей от серьезных дел. Оппозиция — в аналогичной надежде, что ещё можно всё как-то переиграть. Что ещё один митинг, ещё одно, ну — два остроумных мероприятия — и трагическая ошибка (проигрыш на выборах) наконец, исправится.

Эти расчёты и эти надежды неверны и иллюзорны. Но хотя вожди оппозиции сейчас совершенно напрасно растрачивают силы и рейтинги в надежде то ли догнать, то ли удержать ушедший поезд, однако из этого вовсе не следует, те из них, кто раньше других осознает, что нынешний этап уже завершился, не сможет на новом этапе доставить власти множество новых хлопот.

На самом деле всё только-только начинается. При всей условности исторических параллелей, становление нашей партийно-политической системы находится где-то на уровне Британии эпохи реставрации Стюартов после первой английской революции 1640-1660 гг. И это очень круто. За 20 лет мы прошли путь, на который британцам со времён первого парламента Симона де Монфора понадобилось целых четыре века!

Так что впереди не такая уж и долгая дорога. Я же говорю, — всё самое интересное только начинается.